А.Б. МАРИЕНГОФУ и Г.Р. КОЛОБОВУ

19 ноября 1921 г. Москва

 

Ура! Варшава наша!

Сегодня 19 ноября, пришло письмо от Лившица, три тысчи герм<анских> марок, 10 ф. сахару, 4 коробки  консервов и оттиск наших переведенных стихов на еврейский язык  с «Испов<едью> хулиг<ана>» и «Разочарованием».  Америка делает нам предложение через Ригу, Вена выпускает к пасхе сборник на немецком,  а Берлин в лице Верфеля бьет челом нашей гениальности.

Ну что, сволочи?! Сукины дети?! Что, прохвосты?!

Я теперь после всего этого завожу себе пару кобелей и здороваться буду со всеми только хвостами или лапами моих приближенных.

Что там Персия? Какая Персия?  Это придумывают только молодожены такое сантиментальное путешествие. Это Вам не кондукторы из Батума, аВагоновожатые Мира !!!

Ах, Клопиков,  Клопиков, как же это ты так обмазался своей кондукторшей? Что это? Как это? Неужели шведская кровь  настолько горячая, что ты даже без толкача напролет просиживаешь и пролеживаешь с ней ночи? Где ж девалась твоя былая ретивость? Поймали конягу! Обидно даже. Добро бы вервием каким, а то так, недоуздком паршивым. Ну да ладно! Все это простится тебе, если я скоро получу от тебя не менее ведра вина. Живу, Ваня, отвратно . Дым все глаза сожрал, Дункан меня заездила до того, что я стал походить на изнасилованного.  А книгу всё печатают и печатают.  Особенного, конечно, кроме этих немного обманывающих вестей от Лившица, ничего нет. Итак, жду вина. С поцелуями Сергей и Кузя.