Свищет ветер под крутым забором,

     Прячется в траву.

Знаю я, что пьяницей и вором

     Век свой доживу.

Тонет день за красными холмами,

     Кличет на межу.

Не один я в этом свете шляюсь,

     Не один брожу.

Размахнулось поле русских пашен,

     То трава, то снег,

Все равно, литвин я иль чувашин,

     Крест мой как у всех.

Верю я, как ликам чудотворным,

     В мой потайный час.

Он придет бродягой подзаборным,

     Нерушимый Спас.

Но быть может, в синих клочьях дыма

     Тайноводных рек

Я пройду его с улыбкой пьяной мимо,

     Не узнав навек.

Не блеснет слеза в моих ресницах,

     Не вспугнет мечту.

Только радость синей голубицей

     Канет в темноту.

И опять, как раньше, с дикой злостью

     Запоет тоска...

Пусть хоть ветер на моем погосте

     Пляшет трепака.

 

1917