Вот она, суровая жестокость,

Где весь смысл - страдания людей!

Режет серп тяжелые колосья,

Как под горло режут лебедей.

 

Наше поле издавна знакомо

С августовской дрожью поутру.

Перевязана в снопы солома,

Каждый сноп лежит, как желтый труп.

 

На телегах, как на катафалках,

Их везут в могильный склеп - овин.

Словно дьякон, на кобылу гаркнув,

Чтит возница погребальный чин.

 

А потом их бережно, без злости,

Головами стелют по земле

И цепами маленькие кости

Выбивают из худых телес.

 

Никому и в голову не встанет,

Что солома - это тоже плоть!..

Людоедке-мельнице - зубами

В рот суют те кости обмолоть.

 

И, из мелева заквашивая тесто,

Выпекают груды вкусных яств...

Вот тогда-то входит яд белесый

В жбан желудка яйца злобы класть.

 

Все побои ржи в припек окрасив,

Грубость жнущих сжав в духмяный сок,

Он вкушающим соломенное мясо

Отравляет жернова кишок.

 

И свистят по всей стране, как осень,

Шарлатан, убийца и злодей...

Оттого что режет серп колосья,

Как под горло режут лебедей.

 

1921