Этой грусти теперь не рассыпать 

Звонким смехом далеких лет. 

Отцвела моя белая липа,

Отзвенел соловьиный рассвет.

 

Для меня было все тогда новым, 

Много в сердце теснилось чувств, 

А теперь даже нежное слово 

Горьким плодом срывается с уст.

  

И знакомые взору просторы 

Уж не так под луной хороши. 

Буераки… пеньки… косогоры 

Обпечалили русскую ширь. 

  

Нездоровое, хилое, низкое, 

Водянистая, серая гладь. 

Это все мне родное и близкое, 

От чего так легко зарыдать.

   

Покосившаяся избенка, 

Плач овцы, и вдали на ветру 

Машет тощим хвостом лошаденка,

Заглядевшись в неласковый пруд.

 

Это все, что зовем мы родиной,

Это все, отчего на ней

Пьют и плачут в одно с непогодиной, 

Дожидаясь улыбчивых дней. 

 

 

Потому никому не рассыпать 

Эту грусть смехом ранних лет. 

Отцвела моя белая липа, 

Отзвенел соловьиный рассвет.

 

1924