Неуютная жидкая лунность

И тоска бесконечных равнин,—

Вот что видел я в резвую юность,

Что, любя, проклинал не один.

 

По дорогам усохшие вербы

И тележная песня колес…

Ни за что не хотел я теперь бы,

Чтоб мне слушать ее привелось.

 

Равнодушен я стал к лачугам,

И очажный огонь мне не мил.

Даже яблонь весеннюю вьюгу

Я за бедность полей разлюбил.

 

Мне теперь по душе иное…

И в чахоточном свете луны

Через каменное и стальное

Вижу мощь я родной стороны.

 

Полевая Россия! Довольно

Волочиться сохой по полям!

Нищету твою видеть больно

И березам и тополям.

 

Я не знаю, что будет со мною…

Может, в новую жизнь не гожусь,

Но и все же хочу я стальною

Видеть бедную, нищую Русь.

 

И, внимая моторному лаю

В сонме вьюг, в сонме бурь и гроз,

Ни за что я теперь не желаю

Слушать песню тележных колес.

 

1925